По воспоминаниям немцев, даже погода в те дни благоприятствовала русским. Во второй половине дня 27 ноября в течение всего двух часов температура упала до 40° ниже нуля. Зимнюю экипировку солдат и офицеров Мантойфеля составляли на тот момент лишь вязаные шерстяные шлемы, надеваемые под каску, лёгкие и короткие шинели да узкие сапоги. Сражаться в такой одежде в сорокаградусный мороз было бы невозможно. Следует отметить, что зимой 1941/42 года до 40 % германских солдат на передовой страдали от обморожения ног.
Но мороз выводил из строя не только солдат, но и технику. В двигателях замерзало масло, отказывались стрелять карабины, автоматы и пулемёты, танковые моторы не заводились. При таком раскладе боевой группе Мантойфеля, не удалось удержать Яхромский плацдарм. Когда на него обрушились солдаты советской 1‑й ударной армии, облачённые в зимние шинели и валенки. Стволы русских автоматов выглядывали из меховых чехлов, а затворы пулемётов были смазаны зимним маслом. Ничто не мешало русским сражаться. Русские могли часами лежать на снегу, скрытно подползать к немецким аванпостам и уничтожать их. Пехоту поддерживали Т‑34, тогда как в распоряжении 25‑го танкового полка 7‑й танковой дивизии остались только Pz.38(t) с 37‑мм пушками и несколько Pz. 4 с 75‑мм орудиями.
1‑я ударная армия в течение 1 декабря форсировала канал, отбросила противника с западного берега и захватила плацдарм юго ‑ западнее Яхромы. В последующие четыре дня советские войска вели здесь встречные бои с немецкими частями. В итоге этих боёв войска 1‑й ударной армии нанесли немецким частям серьёзные потери, окончательно сорвав их попытки выйти на восточный берег канала имени Москвы. В эти дни 7‑я танковая дивизия потеряла почти все свои Pz.38(t) и позже была перевооружена танками немецкого производства. Общие же потери Вермахта в танках Pz.38(t) за 1941 год составили 796 единиц.
В начале 1942 года наибольшим количеством танков этого типа располагала вновь сформированная 22‑я танковая дивизия немецкой армии. Её боевое крещение состоялось в марте 1942‑го при атаке позиций советских войск на Керченском полуострове. В утреннем тумане части дивизии столкнулись с готовившимися к атаке советскими частями, смешались и понесли большие потери. Возможность реабилитироваться у неё появилась в начале мая 1942 года в ходе операции, проводимой 11‑й армией фон Манштейна. В задачу входило ликвидация советского плацдарма на Керченском полуострове. В ночь с 7 на 8 мая немецкая пехота пошла на штурм позиций 44‑й армии Крымского фронта. Совместно с десантом, высаженным со штурмовых лодок, пехотинцы сумели овладеть первой линией обороны советских войск. Это и было их главной задачей.
Как и планировалось, теперь 22‑я танковая дивизия повернула в северном направлении. В тыл двум советским армиям, которые ещё вели бои с 46‑й пехотной дивизией и румынскими бригадами. Всё шло в соответствии с замыслом Манштейна. Но тут вдруг ситуация поменялась. Ближе к вечеру 9 мая начался сильный дождь. За несколько часов грунтовые дороги и глинистая почва по обочинам превратились в непролазную трясину. В ней безнадёжно вязли колёсные вездеходы и грузовики, способность передвигаться сохраняла лишь техника на гусеничном ходу. Воля Манштейна столкнулась с силами природы.
Бронированные боевые машины 22‑й танковой дивизии продолжали наступление до глубокой ночи, а затем заняли позиции для круговой обороны. 10 мая они находились уже в глубоком тылу советской 51‑й армии. Немцы отразили мощную атаку советской армии с привлечением крупных соединений бронетехники. Поднявшийся ветер скоро высушил землю. Дивизия продолжила движение на север. 11 мая она находилась в Ак‑Монай у моря в тылу советской 47‑й армии.
К началу немецкого летнего наступления, помимо 22‑й танковой дивизии, танки Pz.38(t) имелись ещё в шести соединениях Вермахта.
Что же касается 22‑й танковой дивизии, то осенью 1942 года она входила в состав 48‑го танкового корпуса 4‑й танковой армии генерала Гота. В сентябре корпус временно вывели из состава армии и перебросили в район южнее г. Серафимовича, в тыл 3‑й румынской армии. 22‑я дивизия, составлявшая основу сил корпуса. В 22‑ю дивизию в ее корпус входила 1‑я румынская танковая дивизия. 1‑я румынская танковая дивизия несмотря на приказ командования сухопутных войск, ещё не была перевооружена немецкими танками взамен чехословацких Pz.38(t). Состояние дивизии, занимавшей позиции на тихом участке фронта, было достаточно плачевным.
Техника её 204‑го танкового полка была укрыта в глубоких окопах и защищена от мороза соломой. Горючего танкисты не получали, а потому проверять двигатели не могли. Когда был получен приказ о выдвижении к линии фронта и танки пришлось спешно выводить из окопов, удалось завести моторы только 39 из 104 машин. На марше танки часто выходили из строя из ‑ за неисправности электрооборудования. Как выяснилось, мыши, которые завелись в соломе, попросту съели часть электропроводов. В результате дивизия вышла на исходные позиции, имея 31 боевую машину. Позже подтянулись ещё 11.
Из этих сил была сформирована боевая группа. Которая 19 ноября 1942 года в районе Песчаного втянулась в упорные бои с 1‑м танковым корпусом Красной Армии. Поскольку соседи 22‑й дивизии слева и справа румынские пехотные дивизии стремительно отступали, танкисты оказались под угрозой окружения. В последствии им также пришлось отходить за реку Чир.
За рекой Чир, из разрозненных румынских и немецких частей новый начальник штаба 3‑й румынской армии полковник Венк создавал фронт. Призванный для того что бы закрыть 200 километровую брешь, образовавшуюся в результате советского наступления.
Сначала войска по дуге Дон – Чир на участке в несколько сот километров состояли только из нескольких боевых групп. Из собранных где попало сводных формирований, сколоченных из тыловых служб и ремонтников 6‑й армии, а также из танковых экипажей и танковых рот без танков, из сапёров и военнослужащих войск ПВО. К ним позднее добавились главные силы 48‑го танкового корпуса, которые пробились на юго ‑ запад 26 ноября.
После того как 22‑я танковая дивизия проложила себе путь к южному берегу Чира. Боевая группа этой дивизии встала прочной скалой в боях на Дону и Чире. Своими молниеносными контратаками в те трудные недели она снискала себе высокую репутацию у пехотинцев, став настоящей легендой. Но через несколько дней в группе осталось только шесть танков, двенадцать бронетранспортёров и одна 88‑мм зенитка. Командир группы, полковник фон Оппельн ‑ Брониковский, сидя в своём танке Pz.38(t), руководил действиями своей части с самой передовой в кавалерийском стиле.
Что же касается танков Pz.38(t), то весной 1943 года их практически изъяли из боевых танковых частей Восточного фронта. Так, перед началом Курской битвы они имелись только в 8‑й дивизии три единицы Pz.38(t). И 20‑й танковой дивизии девять единиц Pz.38(t). Всего же на 1 июля 1943 года в Вермахте насчитывалось 204 боеготовых танка этого типа.
К этому времени часть машин в ходе ремонта была переоборудована в самоходные артиллерийские установки. Танковые башни использовались на различных фортификационных сооружениях в качестве огневых точек. К лету 1944 года их насчитывалось 351 единица. Значительное количество танков Pz.38(t) несло службу в охранных и полицейских соединениях на оккупированных территориях, а также в составе германских бронепоездов. По состоянию на октябрь 1944 года в Вермахте числилось ещё 229 боевых машин этого типа.
